Глава 40

Однажды он играл выставочную партию в живые шахматы в Лос-Анджелесе. Из Голливуда  приехали снимать происходящее. Тех, кто делал фотоснимки, разместили с одной стороны площади, те же, кто вёл съёмки, расположились с другой – на тележке. Самого его пригласили занять место на довольно высоком стуле, который возвышался над полем битвы. Совсем как на том фото, что он всегда носил с собой. Сидя на возвышении, Капабланка писал ходы на табличке и показывал её судьям внизу. Торжественный голос озвучивал ходы, и один из актёров совершал движение согласно полученному распоряжению. На противоположной стороне площади находился мастер Стейнер. Он был поднят вверх на скамейке и сообщал ответные ходы тем же способом.

То ли Капабланке стало  жарко, то ли он испытывал головокружение на высоте, но потрясение от всего происходящего привело к тому, что ему стало казаться, что перед ним видения. На несколько секунд всё перед его глазами заволокло туманом, затем слон обнажил меч и убил коня. В этот момент ему привиделся пляж, длинная белая полоска берега, на которую накатывают волны, и какой-то мальчик спиной к нему бродит среди скелетов гигантских животных. Вместе с этим мальчиком ходит дедушка, который как-то утром сказал ему, что сюда уходят умирать лошади и другие крупные звери на острове: раненые быки, ослы, мулы...

Место это находилось недалеко от реки.

«Кладбище лошадей», так дедушка называл это место.

Мальчишкой он часто возвращался туда, чтобы измерить кости и побросать их словно палки в море.