Глава 22

По утрам они с дедушкой часто ходили смотреть обломки броненосного крейсера «Мэн». На заре в те дни небо ещё было розовым. При таком свете они шагали рядом, разглядывая город, который пробуждался словно зверь. Спускались в южные кварталы по узким и сырым переулкам. Проходили мимо аптек с керамическими вазами в витринах и мимо лавок с куклами из папье-маше. Пересекали фруктовые рынки, неровные площади и дворы соборов, из которых выходят невесты, и их белые одеяния задувает морской ветерок. Хосе-Рауль запоминал каждую деталь: просмоленную кожу стариков, которые курили сигары и играли в домино, запах океана, который становился всё ближе, огромные груди женщин, которые не могла полностью скрыть никакая одежда. Улицы были скользкие и словно отполированные, а облицовка дворцов с каждым днём всё больше теряла свою окраску и трескалась. Дедушка учил его наименованиям древесных пород, из которых на побережье строились суда в те времена, когда Гавану называли «ключом от Индий». Акан, хики, хукаро, кебрачо... у них твёрдая и непроницаемая для воды древесина. Пока он говорил, в какой-то момент вдруг начинал открываться вид на бухту. Глазам становилось больно от внезапного потока света. Для Хосе-Рауля набережная Малекон была краем шахматной доски. Длинная, ярко освещённая прибрежная полоса, которую охраняли две башни, настоящие шахматные ладьи. Можно было весь день смотреть и на полосу моря перед маяком форта Эль-Морро. Смотреть без устали.

          Это место ему нравилось. Нравилось всё: движение людей, корабли с поднятыми парусами и флагами, трюмы, в которых рабочие конопатили корпуса судов, даже торговцы рыбой. Ему также нравилось, когда с моря тянуло ветром. А волны через определённые промежутки времени перепрыгивали барьер и катились прямо по проспекту.     

         То, что осталось от броненосца «Мэн», уже пару лет занимало участок порта, где это судно после взрыва было пришвартовано навечно. В момент взрыва Хосе-Рауль играл с отцом и видел, как задрожали и спутались на столе фигуры.

- Это землетрясение! – закричала мать.

Отец подобрал с пола пешку и восстановил позицию на доске. Затем он сделал ход конём.

- Закончим партию, а потом я схожу посмотрю.

Он проиграл через пять ходов.

Когда отец добрался до порта, на набережной уже начали складывать в ряд трупы. В домах, расположенных в бухте, были выбиты все стёкла. Всего насчитали 254 убитых. 254 американских моряка. Через несколько дней Соединённые Штаты объявили войну Испании, и через четыре месяца Куба получила независимость.

- Вот погляди на него, - говорил дедушка. – Этот броненосец похож на правду: он утоплен наполовину. 

- Что ты  имеешь в виду, дедушка?

- А то, что нет нужды полностью скрывать правду, вполне достаточно скрыть какую-то часть.

- Не понимаю.

- Поймёшь, когда вырастешь. Правда сильна, только когда она полная. В противном же случае это просто ржавое железо.

Хосе-Рауль посмотрел на обломки.

- Мы никогда не узнаем, взорвался трюм с боеприпасами по трагической случайности или это кто-то заложил мину. И если второе, то никогда не узнаем, кто же это был. Испанец, марон или какой-нибудь мститель... Факт в том, что правда неизвестна, одни только домыслы.

- В конце концов, испанцы ведь ушли, дедушка.

- Мы просто перешли из одних рук в другие, Хосе-Рауль. Только не говори отцу, что я беседую с тобой о таких вещах. Он рассердится.

- Я ему не скажу.

- Ты прекрасный внук, Хосе. Свобода – это такая вещь, которую ты должен добывать сам, никто её тебе не даст.

- Я её добуду, дедушка.

- Не сомневаюсь, Хосе.