19
- Мы видели, как ваш сын играет в шахматы, - сказал человек, который был ниже ростом. - Он у вас ранний ребёнок.
- Да, похоже, что так, - ответил отец.
- Это вы его обучали шахматам?
- Нет, он научился самостоятельно.
- Он победил уже всех старожилов клуба в Старой Гаване.
- Мне говорили об этом.
- В конце концов, они поставили десять столов в ряд - под окнами, которые выходят на фонтан - и стали сражаться с ним одновременно. «Если мы не можем выиграть в одиночку, мы сделаем это вместе», - решили они. Однако никто не продержался и 35 ходов.
- Это мне тоже известно.
- Затем они пригласили сразиться с ним одного нездешнего шахматиста. Вы слышали об этом?
- Нет.
- Не хотите узнать, как всё прошло?
- Нет.
- То же самое: сопротивление не продлилось и часа. Речь, разумеется, о приезжем.
Отец изобразил грустную улыбку.
- Вы понимаете, что на вас лежит ответственность?
- Ответственность? Какая?
- Ответственность перед сыном.
- Это вы о чём?
- В ваших руках его будущее.
- Нет в моих руках ничего.
- Вы не понимаете: ваш сын мог бы стать важным человеком, знаменитым, богатым. В нашем квартале никогда не было никого, похожего на него. У мальчика есть дар, и на вашем месте я бы поставил на него все свои сбережения.
Отец Капабланки встал, прошёл к шкафу, достал из него бутылку. Наполнил себе стакан, не предлагая выпить гостям, затем вернулся на своё место.
- Только представьте себе, о нём будут писать газеты и специализированые журналы. Они напечатают его имя, потому что это будет имя чемпиона, когда-нибудь, возможно, даже имя чемпиона мира. Вы отдаёте себе отчёт, какое богатство у вас в руках?
- Нет.
- Вы слепец. Мальчику нужен только кто-нибудь, кто будет его направлять, подготовит и организует его карьеру.
В комнату спустился тусклый полумрак. Говорить продолжал только невысокий человек. У него был хриплый голос, речь его постоянно прерывалась нервными приступами кашля, и он всё время жестикулировал. Другой, высокого роста, с чёрными и густыми волосами, беззвучно посмеивался, приподнимая брови и демонстрируя крупные белые зубы.
Отец Капабланки уже не слушал.
- Это небывалый случай. Он ещё ребёнок, а мы уже могли бы сделать из него маленький феномен. Начнём с нашего острова. Пинар-дель-Рио, Вилья-Клара, Сантьяго... по одной партии на каждой из площадей. Всего одно песо с человека. Вот увидите, он разбогатеет за одно лето. А потом, когда Хосе разгромит всех игроков в шахматы на Кубе, с теми деньгами, которые будут у нас в руках, мы пересечём пролив - привезём его во Флориду и дальше - в Нью-Йорк.
Отец Капабланки опустил глаза. Несколько минут он упорно глядел в пол. И поднял голову, только чтобы сказать:
- Мой сын будет инженером.
- Это ошибка, синьор Капабланка.
- Нет, не ошибка.
- Его призвание - шахматы, синьор Капабланка. Это его судьба.
- Никто не знает судьбы ребёнка. Я его судьба, синьор.
Отец Капабланки поднялся в знак того, что разговор окончен. Говорить больше не о чём. У дверей все трое обменялись торопливыми рукопожатиями. Низкорослый мужчина провёл большим пальцем вокруг шеи и разгладил напрягшиеся жилы. Когда дверь закрылась, его спутник всё ещё улыбался.