Печать
Просмотров: 6630

   

 

Двухтомник Ларсена я переводил в 2014 году. Правда, не полностью, а только то, что было указано издательством «Русский шахматный дом». На русском языке материалы книги изданы в одном томе в январе 2017 года.

 

 

Вот что я писал в издательство, направляя туда готовый перевод.

 

От переводчика

Данные файлы – выборочный перевод материалов двухтомного испанского издания Bent Larsen – Todas las Piezas Atacan (издательство Editorial Chessy) (1 том вышел в 2007 году, 2 том - уже после смерти Ларсена – в 2012-м).

Первые 50 партий из первого тома (точнее 51, кроме партии №48) вместе с сопутствующими текстами были переведены ранее В.Мурахвери и составили известную книгу Бент Ларсен «50 памятных партий» (1972) в серии ВШМ. Я сравнил текст испанского оригинала с переводом Мурахвери и не нашёл практически никаких пропусков (хотя отдельные фактические ошибки имеются – при желании их можно исправить в новом издании). 

Из 1 тома для перевода издательством «Русский шахматный дом» отобраны все не публиковавшиеся партии (их набралось 24) и обширная статья про Роберта Фишера (добавлены также 2 небольших статьи про Ларсена и перечень результатов). Не вошли в число переводимых материалов многочисленные статьи Ларсена про своих коллег и творчество в шахматах (вот названия некоторых – «Керес, рыцарь шахмат», «Трагедия Таля», «Молодые русские против ветеранов», «Знаменитые игроки Дании», «Доверяете ли вы книгам о дебютах?» и др.).

Из второго тома взяты все партии с сопутствующими текстами (числом 48) и 2 предисловия: издателя и Петера-Хайне Нильсена, дружившего с Ларсеном в последние годы его жизни. Полного текста оригинала второго тома у меня нет, знаю только, что там также опубликован весьма обширный фотоальбом.

Таким образом, всего в издании будет 72 новых партии Ларсена с его комментариями (плюс партии Фишера с комментариями Ларсена, среди них несколько междоусобных). Вместе с 50 старыми получается 122 партии Ларсена (плюс несколько поединков с Фишером).

К сожалению, Ларсен практически обошёл молчанием свои главные неудачи в карьере – провальный полуфинальный матч претендентов с Фишером 1971 года и срыв в межзональном турнире 1973 года в Ленинграде (из последнего приведены только 3 первых победных тура).

 

 

Предлагаю читателям отрывок из главы, посвящённой Бобби Фишеру.

 

ГЕНИЙ ПО ИМЕНИ БОББИ ФИШЕР

 

Накануне матча Фишер-Карпов, несмотря на то, что не было известно, состоится ли он вообще, новостей о чемпионе мира было больше, чем когда-либо. Поэтому я полагаю, будет интересно поговорить о шахматной личности и партиях Фишера.

 

МОИ ПЕРВЫЕ ВСТРЕЧИ С БОББИ

 

Прежде всего,  я расскажу о Бобби периода 1958-59 годов, когда он играл в своём первом турнире претендентов (а я был его секундантом).

 

Разумеется, я был знаком с лучшей в шахматной истории партией, когда-либо сыгранной 13-летним мальчиком (Дональд Бирн – Роберт Фишер), да и с другими партиями юного шахматиста. Тем не менее, во время нашего первого поединка я ещё чувствовал неудовлетворение в случае ничьи с 15-летним подростком. Он случился в 1958 году на межзональном турнире в Портороже (Югославия), одном из худших турниров в моей карьере. Партия с Фишером, несомненно, стала главной причиной того провала. На 15 ходу в варианте дракона сицилианской защиты я не захотел делать лучший ход, так как он позволял белым перейти в ничейное окончание. В результате, Фишер развил матовую атаку, и партия сейчас золотыми буквами вписана в его книгу «Мои 60 памятных партий». Вот она.

 

Фишер - Ларсен

Межзональный турнир, Порторож, 1958

     Сицилианская защита B77

 

1.e4 c5 2.Кf3 d6 3.d4 cxd4 4.Кxd4 Кf6 5.Кc3 g6

 

Вариант дракона. Популярность этой системы падала, а мои поражения в партиях с Авербахом и Матановичем в Портороже никак не способствовали появлению её новых сторонников.

 

6.Сe3 Сg7 7.f3 0–0 8.Фd2 Кc6 9.Сc4 Кxd4

 

Через несколько лет популярность дракона возросла, но благодаря продолжению 9...Сd7.

 

10.Сxd4 Сe6 11.Сb3 Фa5 12.0–0–0 b5 13.Крb1 b4 14.Кd5 Сxd5 15.Сxd5

Сейчас теоретические труды рекомендуют 15.exd5 Фb5 16.Лhe1 a5 17.Фe2, с шансами на перевес у белых. Тем не менее, в нашей партии решающими стали другие моменты, например, я мог сейчас сыграть 15...Кxd5 16.Сxg7 Кc3+! 17.Сxc3 bxc3 18.Фxc3 Фxc3 19.bxc3 Лfc8 с хорошей игрой в эндшпиле и возможной ничьей.

 

Правда, потом Фишер признался мне, что собирался играть 16.exd5 Фxd5 17.Фxb4, а в этом варианте у чёрных отличная позиция.

 

Теперь я могу сказать, что к проигрышу привели мои чрезмерные амбиции.

 

15...Лac8? 16.Сb3 Лc7 17.h4 Фb5 18.h5!

 

Лишний темп, который есть у белых в атаке, можно использовать, только делая точные ходы. Например, если сыграть 18.g4, то последует 18…a5, и у чёрных хорошая игра.

 

18...Лfc8 19.hxg6 hxg6 20.g4 a5 21.g5 Кh5 22.Лxh5! gxh5 23.g6 e5 24.gxf7+ Крf8 25.Сe3 d5 26.exd5 Лxf7 27.d6 Лf6 28.Сg5 Фb7 29.Сxf6 Сxf6 30.d7 Лd8 31.Фd6+

Чёрные сдались.

 

На следующий год в Цюрихе я разыграл защиту Каро-Канн. Бобби остался с двумя слонами. В эндшпиле, продемонстрировав отличную игру в защите, я получил возможность уничтожить все пешки ферзевого фланга. В позиции с двумя конями и тремя пешками против двух слонов и трёх пешек (всё это на королевском фланге) я предложил ничью, но Бобби отказался. Мы играли ещё почти 40 ходов, и мировая состоялась, только когда над Бобби нависла опасность потерять фигуру. Однако, двумя конями дать мат невозможно…

 

В то время Фишер переоценивал силу двух слонов, это была традиционная черта американцев, она прослеживалась ещё у Кэждена и Файна.

 

Фишер – Ларсен

Цюрих, 1959

Защита Каро-Канн B11

 

1.e4 c6 2.Кf3 d5 3.Кc3 Сg4 4.h3 Сxf3

5.Фxf3 Кf6 6.d3 e6 7.a3 Сc5 8.Сe2 0–0 9.0–0 Кbd7 10.Фg3 Сd4 11.Сh6 Кe8 12.Сg5 Кdf6 13.Сf3 Фd6 14.Сf4 Фc5 15.Лab1 dxe4 16.dxe4 e5 17.Сg5

17...Сxc3 18.bxc3 b5 19.c4 a6 20.Сd2 Фe7 21.Сb4 Кd6 22.Лfd1 Лfd8 23.cxb5 cxb5 24.Лd3 Фe6 25.Лbd1 Кb7 26.Сc3 Лxd3 27.cxd3 Лe8 28.Крh2 h6 29.d4 Кd6 30.Лe1 Кc4 31.dxe5 Кxe5 32.Сd1 Кg6 33.e5 Кd5 34.Сb3 Фc6 35.Сb2 Кdf4 36.Лd1 a5 37.Лd6 Фe4 38.Лd7 Кe6 39.Сd5 Фe2 40.Сc3 b4 41.axb4 axb4 42.Сxb4 Фxe5 43.Сa5 Фxg3+ 44.Крxg3 Лe7 45.Лd6 Кef4 46.Сf3 Кe6 47.Сb6 Кe5 48.Сd5 Лd7 49.Лxd7 Кxd7

50.Сe3 Кf6 51.Сc6 g5 52.Крf3 Крg7 53.Сa4 Кd5 54.Сc1 h5 55.Сb2+ Крh6 56.Сb3 Кdf4 57.Сc2 Кg6 58.Крg3 Кef4 59.Сe4 Кh4 60.Сf6 Кhg6 61.Крf3 Кh4+ 62.Крg3 Кhg6 63.Крh2 h4 64.Крg1 Кh5 65.Сc3 Кgf4 66.Крf1 Кg7 67.Сf6 Кfh5  68.Сe5 f6 69.Сd6 f5 70.Сf3 Кf4 71.Крe1 Крg6 72.Крd2 Кge6 73.Сe5 Кc5 74.Крe3 Кce6 75.Сc6 Крf7 76.Крf3 Крe7 77.Сb7 Кg6 78.Сc3 Кgf4 79.Сa6 Кd5 80.Сe5 Кf6 81.Сd3 g4+ 82.Крe2 Кd7 83.Сh2 gxh3 84.gxh3 Крf6 85.Крe3 Кe5 86.Сe2 Кg6 87.Сf1 f4+ 88.Крf3 Кe5+ 89.Крe4 Кg5+ 90.Крxf4 Кef3 91.Сg3 hxg3 92.fxg3

1/2:1/2

 

Тот турнир проводился в два круга, и вторую партию я проиграл. В следующий раз мы встречались между собой в 1967 году в Монако, где я, стремясь отобрать у соперника первое место в соревновании, отказался от ничьей и потерпел поражение.

 

Возвращаясь к Бобби образца 1959 года, должен признать, что он играл в Цюрихе очень хорошо. Шёл в районе первого места, но в предпоследнем туре проиграл швейцарскому мастеру Келлеру. Вспоминаю последний тур. Бобби приехал со слезами на глазах, однако… очень здорово играл с Талем! «Волшебнику из Риги» с большим трудом удалось спасти пол-очка и тем самым занять первое место, вторым был Керес, тогда как Бобби пришлось довольствоваться третьим.

 

Через месяц я получил письмо от г-жи Регины Фишер. Она спрашивала меня, смогу ли я быть секундантом её сына на турнире претендентов (позднее я узнал, что такое же предложение она заблаговременно сделала и Альберику О'Келли, но без ведома Бобби).  Ей нужен был гроссмейстер из Европы, просто чтобы сэкономить на путевых расходах.

 

Я принял это предложение. Бобби прибыл в Югославию и позвонил мне из Дубровника. Он предложил встретиться через десять дней в Венеции и заняться дебютной подготовкой. Хорошо, договорились. Но когда я приехал в Венецию, Фишера там не было. Лишь почти через неделю я получил известие, что он находится в Мюнхене. Венеция ему не понравилась. Мюнхен был лучше, и вообще он тосковал по Америке и хотел вернуться в Нью-Йорк. Мать же хотела, чтобы он остался в Европе. Через несколько дней я проводил его в аэропорт, с наказом отправить телеграмму г-же Фишер только после того, как взлетит самолёт, чтобы мать уже не могла ничего сделать. В следующий раз мы увиделись уже в Бледе (Словения), перед самым началом турнира.

 

Фишер стартовал не очень хорошо, вероятно, потому что простудился. Я каждый день настаивал на том, чтобы вызвать врача турнира, но Фишер говорил нет. В конце концов, он всё-таки согласился, вероятно, на него подействовало то, что он набрал лишь пол-очка за четыре тура. Почему он не желал звать врача? Оказалось, что из-за своих сильных антикоммунистических взглядов он считал, что образование в этой стране не может дать «хорошего» врача. Однажды у него возник жаркий спор с официантом в гостинице. Я сказал ему:  «Бобби, так ты наживёшь себе ненужных врагов». Он ответил: «Я хочу, чтобы все коммунисты были моими врагами». Необходимо напомнить, что это было в годы «холодной войны», и сенатор Джо Маккарти начал свою кампанию против антиамериканской деятельности всего несколько лет назад. Одним из кумиров Бобби был радиокомментатор, ярый антикоммунист.

 

Итак, он вызвал врача. Им оказался симпатичный молодой человек, который произвёл впечатление знающего специалиста. Приятный сюрприз для Бобби. Поскольку доктор говорил не по-английски, а по-немецки, я был за переводчика. Бобби хотел знать, в каком университете тот получил диплом. «В Белграде», - был ответ. Он не учился за границей? Нет. Только три месяца в Вене, где заканчивал образование. Ага! - выпалил Бобби, - вот где он всему научился!

 

Врач назначил три разных лекарства. Бобби принял два из них без возражений, но третье ему не понравилось – его нужно было растворить в кипячёной воде и совершать ингаляции в течение 10 минут. Быть накрытым полотенцем целых 10 минут, вдыхая какие-то пары, означало для Бобби потерю времени. В конце концов, я его убедил, но он поставил условие, что я буду читать ему книгу, дабы не терять времени. Таким вот образом я оказался читающим «Новые приключения Тарзана» … претенденту на мировой шахматный трон!

 

Мои отношения с Бобби во время турнира были довольно хорошими. Думаю, они были лучше, чем с Ломбарди в Портороже и в Цюрихе с Сейди. (В Цюрихе Бобби был недоволен гостиницей, отведённой участникам, а когда, наконец, нашёл отель по своему вкусу, тот оказался очень дорогим. Сейди, которому приходилось самому оплачивать свои расходы, не был настроен жить в новой гостинице, но Бобби проявил полное безразличие к этой «глупой» экономической проблеме. В 70-е годы Сейди был одним из немногих американских шахматистов, имевших личный контакт с Фишером. Перед матчем со Спасским в Рейкьявике Бобби жил в доме отца Сейди в Нью-Йорке, именно там его осаждали журналисты и фотографы.)

 

Возможно, работа со мной протекала легче из-за того, что Бобби быстро понял, что турнир он не выиграет. Только один раз у нас случилась большая аналитическая работа – совершенно, на мой взгляд, ненужная. В одной из партий с Бенко у Бобби было очень плохо, пока (как всегда) не наступил цейтнот, и американец венгерского происхождения не ошибся. Партия была отложена, но положение было не слишком интересное. Бобби мог получить ладейное окончание с тремя пешками против двух, все на ферзевом фланге, разными способами. Пешка лишняя, но шансов на выигрыш нет совсем. И эту бесперспективную позицию пришлось анализировать вместе с ним всю ночь. Естественно, с точки зрения секунданта, это выглядит немного смешно. Однако, должен напомнить, что в работу секунданта входит и психологическая составляющая.

 

В том же, что касается теории дебютов, юный Бобби Фишер знал всё! Хочу сказать: он был очень упрям. Лучший пример тому – его игра против защиты Каро-Канн. Фишер применял вариант двух коней (1.e4 c6 2.Кc3 d5 3.Кf3), но без успеха. Я пытался заставить его вместо этого играть атаку Панова, так как полагал, что она больше соответствует его стилю. Тем не менее, он хотел по-прежнему играть всё ту же линию, и высказал один довод, который мне понравился: «Я не могу бросить его, пока не выиграю хотя бы одну партию».

 

Это был ужасный турнир. Восемь игроков в четыре круга, всего 28 туров. Два круга в Бледе, один в Загребе и ещё один в Белграде. Когда мы прибыли в Загреб, Бобби не понравилась гостиница, совсем новая и современная. Глигорич и остальные югославы жили в другой. Вероятно, Бобби решил, что она лучше. Поэтому мы переехали, и действительно, другой отель ему больше пришёлся по душе, хотя он был более старый, да и условия там были похуже. Особенно ему понравились ресторан и обслуживание.

 

Различные организации Загреба предлагали игрокам свои подарки. В каждом туре на столиках для игры лежали пакеты. Однажды в них оказались две бутылки, одна с ликёром, другая со сливовицей. В тот день поздно вечером я вошёл в номер Бобби и удивил его, попытавшись открыть одну из бутылок. Но у нас не было штопора. Он спросил меня:

 

-   У кого есть штопор?

 

-   Вероятно, у горничной, - ответил я.

 

-   Позови её.

 

-   Почему ты хочешь выпить её сейчас?

 

-   Нет, я хочу лишь вылить это в раковину.

 

Алкоголь – это яд, и содержимое другой бутылки, оказывается, уже давно исчезло в умывальнике. Он не хотел дарить кому-нибудь сливовицу, потому что тогда… мог оказаться виновным в отравлении человеческого существа! Позже я нашёл возможность забрать у него бутылку. Если он согласился на это, то только потому, что с него сняли ответственность, к тому же, я был очень настойчив.

 

 

Причина такой ненависти к алкоголю мне неизвестна, но это одна из тем, о  которых с возрастом Фишер стал судить не столь категорично, то же самое можно сказать о коммунизме, защите Каро-Канн и двух слонах.