Печать
Категория: Статьи
Просмотров: 2059

15

 

Когда Александр и Капа не встречались на каналах Петербурга, чтобы затем следовать по извилистым путям Невы и своих разговоров, то часами сидели запершись в гостиничном номере.

Изучать вариант испанской партии, как объявили они газетчикам.

- Мы готовимся к партиям, - говорили они тоном, которым объявляют военный союз.

В действительности же, единственной партией, которую они не переставали анализировать, была схватка с мадам Златой.

- Если бы великий князь не вертелся  всё время у нас под ногами, эта история уже давно бы завершилась.

- Нет, Александр, этот поединок полон интриг.

- Два раза я уже почти поцеловал её: её спасало только везение.

- Этот соперник не такой уступчивый, как кажется.

- Ей нужно лишь выбрать: либо меня, либо тебя.

- Очарование военной формы либо иностранца...

- Не шутите, Капа.

- Человек в форме всегда выглядит эффектнее, чем в штатском.

- Если это и было преимуществом, я его утратил. Я видел, как она тебя слушает...

- Женщины всегда проявляют любопытство, когда ты рассказываешь им о столь далёком и таинственном острове, как у меня. Но с тобой-то она может разговаривать на родном языке...

- Вот только у неё не будет слов, чтобы затащить нас в свою постель.

- Это умная женщина, Александр. Она выскальзывает из наших ловушек весьма умело.

- Просто она опытная женщина, Капа.

- Она разгадала нашу игру.

- Ну и что с того?

- Мы должны быть осторожнее.

- До конца турнира осталась одна неделя.

- Ещё есть время.

- Я не хочу окончить эту партию патовой ситуацией.

- Мадам Злата не поддастся на наши обольщения до тех пор, пока сможет это делать: наше внимание - бальзам для её увядающей красоты.

- Я заставлю её капитулировать.

- Как только она уступит одному из нас, она сразу потеряет обоих.

- Она потеряет нас в любом случае.

- Она будет тянуть до последнего, ждать заключительного решающего штурма.

- Я первым объявлю ей шах.

- Ты опоздаешь, Александр.

- Ты просто хвастун, Капа, чёртов латиноамериканский балабол.

Их обсуждения мадам Златы почти всегда заканчивались подобным образом, затем оба  отправлялись в какой-нибудь трактир в центре города.

Днём, в турнирном зале, Капабланка играл с такой силой, на которую ранее не был способен. Временами он даже всерьёз полагал, что больше никогда не сможет проиграть. Вообще ни разу за всю жизнь. Соперники не в состоянии были устоять перед величием его разума. Арон Нимцович, Осип Бернштейн, Исидор Гунсберг... В столь благословенном состоянии соблазнить любовницу великого князя к концу самого престижного шахматного турнира в истории  представлялось ему закономерным и неизбежным венцом всего триумфа.

         Александр был единственным противником, который внушал ему некоторую тревогу. Он заметил это во время их первого поединка. Он сам связался с ним, сам обрёк себя на проклятие. Однако он ещё не понял этого в глубине души. По крайней мере, не настолько, чтобы испытать какое-либо волнение по этому поводу.

         После предварительного круга осталось пять участников: они вдвоём плюс Ласкер, Тарраш и Маршалл. Чтобы следить за партиями, русские вывесили прямо на улицах множество демонстрационных досок. Ходы передавались по телефону. Тротуары были переполнены обезумевшими людьми, которые целыми часами оживлённо рассуждали о шахматной теории.

         За два тура до конца Капабланка лидировал, опережая ближайших преследователей на целое очко. В предпоследнем туре, однако, в партии с Ласкером он дважды упустил благоприятную для себя ситуацию, и в конце концов отважился на рискованный, но бессмысленный ход. Неделю назад Ласкер уязвил Капабланку, публично отказав ему в какой-либо гениальности и признав у него лишь математические способности – он назвал Хосе-Рауля «феноменальным счётчиком». Чемпион мира был мастер по части психологического воздействия на своих противников: он передвигал фигуры чрезвычайно лениво, упорно избегая встречаться с соперником взглядами. Не упускал случая лишить противника уверенности в своих силах, постоянно вертел в руке ладью, что раздражало противника и рассеивало его внимание. Ласкер носил очки на цепочке и галстук-бабочку. И, как и Маршалл, курил сигару.