19

 

- Мы видели, как ваш сын играет в шахматы, - сказал человек, который был ниже ростом. - Он у вас ранний ребёнок.

- Да, похоже, что так, - ответил отец.

- Это вы его обучали шахматам?

- Нет, он научился самостоятельно.

- Он победил уже всех старожилов клуба в Старой Гаване.

- Мне говорили об этом.

- В конце концов, они поставили десять столов в ряд - под окнами, которые выходят на фонтан - и стали сражаться с ним одновременно. «Если мы не можем выиграть в одиночку, мы сделаем это вместе», - решили они. Однако никто не продержался и 35 ходов.

- Это мне тоже известно.

- Затем они пригласили сразиться с ним одного нездешнего шахматиста. Вы слышали об этом?

- Нет.

- Не хотите узнать, как всё прошло?

- Нет.

- То же самое: сопротивление не продлилось и часа. Речь, разумеется, о приезжем.

Отец изобразил грустную улыбку.

- Вы понимаете, что на вас лежит ответственность?

- Ответственность? Какая?

- Ответственность перед сыном.

- Это вы о чём?

- В ваших руках его будущее.

- Нет в моих руках ничего.

- Вы не понимаете: ваш сын мог бы стать важным человеком, знаменитым, богатым. В нашем квартале никогда не было никого, похожего на него. У мальчика есть дар, и на вашем месте я бы поставил на него все свои сбережения.

Отец Капабланки встал, прошёл к шкафу, достал из него бутылку. Наполнил себе стакан, не предлагая выпить гостям, затем вернулся на своё место.

- Только представьте себе, о нём будут писать газеты  и специализированые журналы. Они напечатают его имя, потому что это будет имя чемпиона, когда-нибудь, возможно, даже имя чемпиона мира. Вы отдаёте себе отчёт, какое богатство у вас в руках?

- Нет.

- Вы слепец. Мальчику нужен только кто-нибудь, кто будет его направлять, подготовит и организует его карьеру.

  В комнату спустился тусклый полумрак. Говорить продолжал только невысокий человек. У него был хриплый голос, речь его постоянно прерывалась нервными приступами кашля, и он всё время жестикулировал. Другой, высокого роста, с чёрными и густыми волосами, беззвучно посмеивался, приподнимая брови и демонстрируя крупные белые зубы.         

Отец Капабланки уже не слушал.

- Это небывалый случай. Он ещё ребёнок, а мы уже могли бы сделать из него маленький феномен. Начнём с нашего острова. Пинар-дель-Рио, Вилья-Клара, Сантьяго... по одной партии на каждой из площадей. Всего одно песо с человека. Вот увидите, он разбогатеет за одно лето. А потом, когда Хосе разгромит всех игроков в шахматы на Кубе, с теми деньгами, которые будут у нас в руках, мы пересечём пролив - привезём его во Флориду и дальше - в Нью-Йорк.

Отец Капабланки опустил глаза. Несколько минут он упорно глядел в пол. И поднял голову, только чтобы сказать:

- Мой сын будет инженером.

- Это ошибка, синьор Капабланка.

- Нет, не ошибка.

- Его призвание - шахматы, синьор Капабланка. Это его судьба.

- Никто не знает судьбы ребёнка. Я его судьба, синьор.

 

Отец Капабланки поднялся в знак того, что разговор окончен. Говорить больше не о чём. У дверей все трое обменялись торопливыми рукопожатиями. Низкорослый мужчина  провёл большим пальцем вокруг шеи и разгладил напрягшиеся жилы. Когда дверь закрылась, его спутник всё ещё улыбался.

Глава 18

 

Он помнил все партии, которые играл в своей жизни. Как-то раз в Москве он поразил всех, продиктовав журналистке точные ходы поединка, который Капабланка выиграл, когда ему было шесть лет.

         Отец некоторое время серьёзно ограничивал его в шахматной игре, разрешая только одну партию вечером на кухне. Он опасался, как бы это занятие не превратилось для сына в одержимость, и он не знал, что делать с его талантом. Какой бы мудрой ни была эта игра, это была всего лишь игра, и связать свою жизнь с ней мыслимо было только для чемпионов или аристократов. Однако в один воскресный день Хосе-Рауль выскользнул из дома через заднюю дверь, перепрыгнул через решётку сада и направился в Собрание. Он был там всего один раз и два года назад, но прекрасно помнил дорогу. Он добрался туда за час, почти бегом. В воскресенье после обеда клуб всегда был переполнен. Когда посетители увидели вошедшего в помещение мальчика, то подумали, что он заблудился.

- Что тебе надо, паренёк? - спросил у него незнакомец, который готов был уже объявить мат своему сопернику. Он был весьма доволен происходящим и находился в приподнятом расположении духа.

- Я пришёл играть.

Все присутствующие разразились смехом.

- Я вам говорил, что это воскресение будет презабавным, - сказал незнакомец. – Ну садись. Потерпи минутку, и я тобой займусь.

Вдыхая всеми лёгкими дым своей сигареты, он завершил дело, которым был занят.

- Ставлю на мальчишку, - со смехом проговорил один из посетителей.

Был подготовлен стол для игры, посетители взяли стул повыше, который нашёлся в зале, и подняв Хосе-Рауля за подмышки, посадили на две подушки, положенные одна на другую.

- Откуда ты взялся, чертёнок? – спросили они.

Хосе-Рауль не ответил. Он неотрывно смотрел на шахматную доску, словно в комнате больше ничего не было. И он на самом деле стал её частью.

- Не будем ему мешать, тс…

Незнакомец отпустил несколько шуточек и только вдоволь насмеявшись уселся за столик. Все вокруг и в самом деле развлеклись вполне достаточно, теперь предстояла игра, более скучное занятие.

- Послушай, парень, может, тебе лучше вернуться домой, приходи годика через три, хорошо? Не будем начинать игру.

- Первый ход за вами, - ответил на это Хосе-Рауль.

- Смотрите-ка, он всерьёз хочет играть. Ладно, ты сам этого захотел.

После нескольких ходов стало ясно, что баловство закончилось.

Всякое желание шутить у незнакомца пропало, это было видно по его лицу.

Фигуры на доске заняли необычные позиции, и силы сторон оказались распределены неравномерно. Белые полагались на свои три лишние пешки и ладью, но у них уже не было ни слонов, ни коней. Каким образом получилась эта странная позиция, никто не мог понять. Ход был за чёрными. Хосе-Рауль поднял своими маленькими пальчиками коня и объявил шах, смело поставив его прямо между ферзём и ладьёй, так как там он находился под защитой слона. Белый король отступил на крайнюю горизонталь. Хосе-Рауль подтянул ладью в центр. Незнакомец съел слона и вновь почувствовал уверенность в своих силах. Однако ладья Хосе-Рауля пошла через всю доску и объявила второй шах. Король сделал шаг в сторону. Тогда Хосе-Рауль напал на него ферзём. Ещё один шаг. Упрямая ладья снова атаковала короля. Белые поставили напротив неё свою. Хосе-Рауль съел пешку. Тогда белые своим ферзём уверенно сняли с доски чёрного коня. При этом на лице незнакомца снова появилась улыбка, как будто он обыгрывал не шестилетнего ребёнка, а вот-вот должен был нанести поражение самому Гольмайо или Васкесу. Хосе-Рауль сдвинул на крайнее поле своего ферзя и своим тонким голоском в четвёртый раз объявил: «Шах королю». Король спрятался за спину своих ладей, и какое-либо беспокойство покинуло игравшего белыми господина. Хосе-Рауль без тени смущения отправил ферзя дальше вперёд, чтобы дать пятый шах. В конце концов, он всего лишь ребёнок, подумали все присутствующие. Упрямый, как все дети. Дерзкий, как все дети. Незнакомца всё это начало утомлять. Он ещё раз отвёл короля. Однако ферзь разрезал доску пополам по центральной вертикали, преграждая ему дорогу. Оставалось только отступать назад, пока не надоест. Ферзь перелетел на другую диагональ и снова загородил проход королю, объявив седьмой шах. Незнакомец проявил странное беспокойство. Он осторожно вышел королём на открытое пространство. Ладья противника вновь стала преследовать его, и незнакомец явно полагал, что монарх найдёт надёжное укрытие возле своего ферзя. Однако чёрный ферзь вернулся в центр и встал прямо напротив вражеского короля. Не проявляя никаких эмоций, Хосе-Рауль объявил:

- Шах и мат.

В этом зале никто и никогда ещё не видел подобного финала. Хосе-Рауль пожертвовал коня со слоном и, имея сильную недостачу в материале, захватил инициативу, которую не выпускал, пока не довёл дело до конца. Присутствующие никак не могли поверить в случившееся. Это был замысел поразительной силы, неординарный и непредсказуемый.

Газетчица из России, которая двадцать лет спустя слушала, как он диктует ходы, всерьёз заподозрила, что эту партию Капабланка выдумал специально для неё. А значит, ничего из того, что он рассказывал, могло и не происходить в действительности. Да и вообще, был ли когда-нибудь мальчик с таким именем, существовал ли остров под названием Куба и город Гавана? Скорее всего, это просто коварные фантазии, которые этот красивый брюнет сочинил, чтобы добиться её расположения.        

 

  

 

 

16

 

Он часто думал о причудах судьбы. Первый русский, которого он увидел в своей жизни, был шахматным маэстро. А если Алехин сдержит своё обещание, он станет последним, потому что после победы над Алехиным, его, Капабланки, время закончится, он это чувствовал. И закончится оно для обоих. Они умрут в одном возрасте, в этом Хосе-Рауль был уверен. С разницей в четыре года, как и родились. Но это не имело значения. Единственное, что было важно - в каком качестве он сойдёт со сцены. На того далёкого уже великана из детства ему указал отец на бульваре Гаваны. Хосе-Рауль никогда раньше не видел человека с бородой. Тем более с такой курчавой и остроконечной. Он походил на какое-то сказочное существо - на гиппогрифа или кентавра. Капабланка запомнил его на всю жизнь. Отец подошёл к нему, чтобы пожать руку и сказать, как он им восхищается, и что в его доме все болеют за него. Михаил Иванович Чигорин улыбнулся. Весь его облик, одежда, взгляд говорили о том, что это был настоящий джентльмен, типичный представитель своего, уходящего уже века. Какое-то время он наблюдал за маленьким Капабланкой, который удалялся по бульвару вместе с отцом, затем снова принялся разговаривать со своими друзьями, стоя в тени огромного бананового дерева.    

Дома Хосе-Рауль попросил лист бумаги и на нём нарисовал лицо с бородой. Затем он спрятал рисунок в укромном месте. Через несколько лет Капа вытащил откуда-то этот лист на свет божий. Это случилось 31 декабря 1899 года. Ему только что подарили книгу. Приключенческий роман. На французском языке. На обложке красовался главный герой, косматый и взъерошенный, с монгольским разрезом глаз, он стоял на фоне пылающего города и бескрайней снежной равнины. Снег. Хосе-Рауль понятия не имел, что это такое. Он взял свой детский рисунок и сравнил его с изображением в книге. Поскольку главный герой романа был моложе, а его рисунок ничем иным, как мазнёй ребёнка, сомнений быть не могло. Тем более что у Чигорина было то же имя и те же черты лица, что и у Михаила Строгова.

 

В ту ночь Капабланка не заснул, пока не прочитал книгу до самого конца.  

17

 

Шавьер продолжал рассматривать его, сидя на земле арены. Он уже его видел, но никак не удавалось вспомнить, где именно. В голове всплывал образ человека на палубе какого-то океанского парохода, крепкие руки лежат на перилах, а глаза обращены к горизонту. Но возможно, что он просто спутал его с портретом на иллюстрированной обложке журнала, которую видел в единственном киоске этого селения. На ней, несомненно, был изображён какой-то важный человек: принц, актёр или дипломат. Внешне Капабланка был абсолютно невозмутим. Он знал, что американец отправит в бой второго коня. У него же будет выбор: вывести слона и затем сразу рокировать либо действовать более осторожно – сходить вперёд ещё одной пешкой. Из-за напряженного внимания присутствующих время словно бы застыло. Шавьер подумал, что точно такое же было ощущение, когда в порту Назаре ожидали возвращения отца, который отправился в море за рыбой. Тогда на пристани все как будто замерли и почти не двигались несколько часов. И никто не объяснял ему, почему. Он понял, в чём дело, только когда увидел лодку, приближавшуюся к берегу. Её несло течением. Пустую и перевёрнутую.    

 

Капабланка ещё некоторое время изучал ситуацию на доске, затем с бесстрастным лицом сделал ход слоном. Он хотел добиться победы как можно быстрее, пусть даже при этом вид у него будет несколько самонадеянный. Капабланка чувствовал, что находится в великолепной форме, как когда-то, когда его никто не знал, и ему всегда удавалось удивить своего противника. Беспокоило Капабланку лишь воспоминание о пауке, которого он оставил в ванне. Американец наверняка ожидает от него осмотрительной игры, а он намерен огорошить его агрессивными атакующими действиями, возможно, даже провести комбинацию наподобие тех, что позволял себе лишь в молодые годы.      

15

 

Когда Александр и Капа не встречались на каналах Петербурга, чтобы затем следовать по извилистым путям Невы и своих разговоров, то часами сидели запершись в гостиничном номере.

Изучать вариант испанской партии, как объявили они газетчикам.

- Мы готовимся к партиям, - говорили они тоном, которым объявляют военный союз.

В действительности же, единственной партией, которую они не переставали анализировать, была схватка с мадам Златой.

- Если бы великий князь не вертелся  всё время у нас под ногами, эта история уже давно бы завершилась.

- Нет, Александр, этот поединок полон интриг.

- Два раза я уже почти поцеловал её: её спасало только везение.

- Этот соперник не такой уступчивый, как кажется.

- Ей нужно лишь выбрать: либо меня, либо тебя.

- Очарование военной формы либо иностранца...

- Не шутите, Капа.

- Человек в форме всегда выглядит эффектнее, чем в штатском.

- Если это и было преимуществом, я его утратил. Я видел, как она тебя слушает...

- Женщины всегда проявляют любопытство, когда ты рассказываешь им о столь далёком и таинственном острове, как у меня. Но с тобой-то она может разговаривать на родном языке...

- Вот только у неё не будет слов, чтобы затащить нас в свою постель.

- Это умная женщина, Александр. Она выскальзывает из наших ловушек весьма умело.

- Просто она опытная женщина, Капа.

- Она разгадала нашу игру.

- Ну и что с того?

- Мы должны быть осторожнее.

- До конца турнира осталась одна неделя.

- Ещё есть время.

- Я не хочу окончить эту партию патовой ситуацией.

- Мадам Злата не поддастся на наши обольщения до тех пор, пока сможет это делать: наше внимание - бальзам для её увядающей красоты.

- Я заставлю её капитулировать.

- Как только она уступит одному из нас, она сразу потеряет обоих.

- Она потеряет нас в любом случае.

- Она будет тянуть до последнего, ждать заключительного решающего штурма.

- Я первым объявлю ей шах.

- Ты опоздаешь, Александр.

- Ты просто хвастун, Капа, чёртов латиноамериканский балабол.

Их обсуждения мадам Златы почти всегда заканчивались подобным образом, затем оба  отправлялись в какой-нибудь трактир в центре города.

Днём, в турнирном зале, Капабланка играл с такой силой, на которую ранее не был способен. Временами он даже всерьёз полагал, что больше никогда не сможет проиграть. Вообще ни разу за всю жизнь. Соперники не в состоянии были устоять перед величием его разума. Арон Нимцович, Осип Бернштейн, Исидор Гунсберг... В столь благословенном состоянии соблазнить любовницу великого князя к концу самого престижного шахматного турнира в истории  представлялось ему закономерным и неизбежным венцом всего триумфа.

         Александр был единственным противником, который внушал ему некоторую тревогу. Он заметил это во время их первого поединка. Он сам связался с ним, сам обрёк себя на проклятие. Однако он ещё не понял этого в глубине души. По крайней мере, не настолько, чтобы испытать какое-либо волнение по этому поводу.

         После предварительного круга осталось пять участников: они вдвоём плюс Ласкер, Тарраш и Маршалл. Чтобы следить за партиями, русские вывесили прямо на улицах множество демонстрационных досок. Ходы передавались по телефону. Тротуары были переполнены обезумевшими людьми, которые целыми часами оживлённо рассуждали о шахматной теории.

         За два тура до конца Капабланка лидировал, опережая ближайших преследователей на целое очко. В предпоследнем туре, однако, в партии с Ласкером он дважды упустил благоприятную для себя ситуацию, и в конце концов отважился на рискованный, но бессмысленный ход. Неделю назад Ласкер уязвил Капабланку, публично отказав ему в какой-либо гениальности и признав у него лишь математические способности – он назвал Хосе-Рауля «феноменальным счётчиком». Чемпион мира был мастер по части психологического воздействия на своих противников: он передвигал фигуры чрезвычайно лениво, упорно избегая встречаться с соперником взглядами. Не упускал случая лишить противника уверенности в своих силах, постоянно вертел в руке ладью, что раздражало противника и рассеивало его внимание. Ласкер носил очки на цепочке и галстук-бабочку. И, как и Маршалл, курил сигару.