Риу-Прету, вторник, 11 марта 1941 года

2

         Кубинец вошёл через дверь, расположенную в глубине зала. Cразу воцарилась тишина, и сотни пар глаз устремились на него. Большинство зрителей прибыло из соседних деревень, чтобы увидеть его своими глазами, получить доказательство его существования, и если повезёт, дотронуться до его одежды. Здесь были жители Сантарена, Алкобасы, Обидуша. Было несколько рыбаков из Назаре. Имя Капабланки пользовалось широкой известностью в их среде. Оно стало чуть ли не легендарным: упоминалось каждый раз, когда кто-нибудь в тех краях весьма искусно управлялся с каким-нибудь делом. Так оно и вошло в поговорку.  По правде говоря, они ожидали, что у него будет смуглая кожа и очень высокий рост. Однако перед ними предстал брюнет, отличающийся утончённой красотой. Одет по-западному, белая рубашка, тёмный галстук, очень высокий лоб, зачёсанные назад волосы и острый, проницательный взгляд.

         Никто из присутствующих не знал правил этой игры. Они жили очень бедно и трудились с утра до вечера, поэтому у них не было возможности обучать детей шахматам, хотя и был здесь один старик, который мог бы это делать. Однако все испытывали перед этим необычным занятием почти религиозное благоговение как перед чем-то совершенно им непонятным.  

         Соперник сидел за столиком уже с четверть часа. Это был американец, и непунктуальность Капабланки выводила его из себя. В тот момент с его уст срывались проклятия и в адрес организаторов матча. "Какого чёрта", - повторял он про себя. И как только могли выбрать такое место для матча? Дорога была просто ужасная. В течение всего перелёта воздушные ямы вдавливали его в кресло. Когда же он наконец покинул самолёт и ступил на землю, вода в первом же источнике оказалась чем-то заражённой, в результате появился жар и чувствовалась слабость во всём теле.   

         Кубинец холодно пожал американцу руку в знак приветствия и занял место напротив него. После этого международный арбитр вскочил на ноги и представил игроков публике. Зрители никак не отреагировали на имя американца, тогда как представление Капабланки было встречено радостными возгласами. Затем судья призвал зрителей к тишине и объявил начало игры. Американец сделал первый ход. Каким будет этот ход, он решил ещё до того, как поднялся в небо над Аризоной. Именно об этом он думал, когда, находясь уже на другом конце океана, вдруг почувствовал, что у него закрутило живот.  

         Для Капабланки этот ход не стал неожиданностью: d2-d4. Ход ферзевой пешкой. Он записал его на своём бланке. Капабланку всегда зачаровывали знаки шахматной записи: ему казалось, что эти сочетания букв и цифр выражают всю сложность мира. Он снова поднял голову и едва заметно улыбнулся. Капабланка предвкушал интереснейшую борьбу в этой партии, к тому же она протекала в необычной атмосфере - их окружали малограмотные моряки и крестьяне. Простая публика, к которой он привык с детства, была ему больше по душе, чем изысканные аристократы.