5

         Идея провести матч в Риу-Прету принадлежала Рикарду-Матеушу Пинту, сорокасемилетнему импресарио из Нью-Йорка. Война, которая опустошала Европу, не должна была добраться сюда, в горы Эстремадуры, в самый центр нейтральной страны. В этом городишке проживала половина родни импресарио, и среди членов его семьи имя Капабланки тоже пользовалось огромным уважением. Если бы оба участника состязания, при  определённых условиях, согласились на скромный гонорар, достаточный для того, чтобы были покрыты все расходы и ещё осталось несколько сотен долларов, ему было бы нетрудно организовать такой матч.

         В конечном итоге Александр Алехин пообещал сыграть матч за звание чемпиона мира с победителем данного противостояния.

         Поначалу выбор Риу-Прету в качестве места проведения матча претендентов показался мировому шахматному сообществу совершенно неприемлемым, но по прошествии нескольких месяцев стало ясно, что это не так, и что другого варианта не будет.

         Над Парижем развевались фашистские флаги, Буэнос-Айрес недавно принимал турнир наций, а Москва, несмотря на то, что Капабланка всегда с удовольствием посещал этот город, не желала приглашать кубинца после памятного провала, случившегося три года назад на турнире в Голландии: целых четыре необъяснимых проигрыша, и один из них как раз в партии с Алехиным (в частном письме на имя президента Манхэттенского шахматного клуба нарком обороны попытался объяснить, что их отказ носит вынужденный характер, поскольку любители шахмат в СССР не захотят наблюдать за закатом карьеры великого чемпиона).  

         Оставалась ещё Гавана, однако в случае поражения американец мог бы сослаться на неблагоприятный для него климат, как это уже сделал Ласкер в 1921 году. По большому счёту, данный поединок - всего лишь прелюдия к главной дуэли, для которой наверняка будет выбрано более подходящее место.

         С тех пор как Алехин возвратил себе титул чемпиона мира, Капабланка думал только об одном: этот титул по праву должен принадлежать ему, ведь он потерял его лишь из-за своего легкомыслия и несерьёзного отношения к сопернику. Прошло уже почти пятнадцать лет, а Алехин так и не предоставил ему возможности вернуть звание чемпиона. За девять лет он даже ни разу не сыграл с кубинцем в официальном турнире, когда же они всё-таки встретились за доской, Капабланка разгромил своего противника в 38 ходов. Хосе-Раулю потребовался столь долгий срок, чтобы вновь почувствовать себя самым сильным шахматистом.

         Но сейчас Капабланка понимал, что не может дожидаться окончания войны. После поражений в Голландии никто бы больше не поставил на него и ломаного гроша. Кубинцу просто необходима была победа над серьёзным соперником, и как можно скорее - прежде чем он окончательно выпадет из узкого круга претендентов на шахматную корону или снова начнутся разговоры о его болезни.  

         Лишь бы Алехин на этот раз сдержал своё слово.

         Поэтому, когда Рикарду-Матеуш Пинту повторил своё предложение, заверив Капабланку, что он сможет убедить американца играть, позаботится о финансовой стороне дела и обеспечит хорошую рекламу матча, тот, понимая всю значимость этого события для шахматного мира, согласился без колебаний.