ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРОВ

Подробности

Просмотров: 1417

Работа над переводом данной книги велась в первой половине 2009 года.

При появлении книги я был очень недоволен тем, какое название дали книге в русском издании. На мой взгляд, назвать книгу «Шахматы. Уроки стратегии» всё равно что оставить её совсем без названия. Между тем, в английском оригинале (и тем более в голландских работах-предшественниках) из названия понятно, что речь здесь идёт об умении  играть лёгкими фигурами.

Вот отрывок из файла, который я отослал в издательство вместе с переводом:

                   «...английское название этой работы (издательство New in Chess, 2004 год) довольно невнятное по смыслу: Power Chess with Pieces (букв. «сильная игра фигурами»). Неудивительно, что при переводе книги на другие языки название уточняли, стараясь передать суть: немецкое издание (также New in Chess, 2006 год) – Die Kraft der Leichtfiguren («Сила лёгких фигур»), испанское (2008 год) (с него я начинал делать перевод, а потом переключился на английское) -  El Poder de las Piezas Menores (также «Сила лёгких фигур»). Да и первоначальные названия двух книг Тиммана на голландском (из них потом и составилась данная книга) совершенно конкретны: De Kracht van het Paard (New in Chess, 2002) («Cила коня») и De Macht van het Loperpaar (New in Chess, 2003) («Мощь двух слонов»). Так что можно последовать примеру испанцев и немцев, назвав русское издание «Сила лёгких фигур». Лично мне больше нравится более эмоциональное «Почувствуй силу лёгких фигур!» или «Используй (правильно) силу лёгких фигур» и т.п.

Подзаголовок:

Вот подзаголовки  разных изданий и их буквальный перевод: англ. «The Ultimate Guide to the Bishops Pair and Strong Knights» (Элементарный путеводитель по двум слонам и сильным коням), нем. «Der praktische Führer zum erfolgreichen Einsatz der Laüferpaars und starker Springer» (Практический путеводитель по успешному использованию двух слонов и сильных коней), исп. «Lucha de Alfiles contra Caballos en el Medio Juego y Final» (Борьба слонов против коней в миттельшпиле и эндшпиле).

Ни один из этих вариантов, как мне кажется, не подходит.

Предлагаю следующий: «О сильных конях и преимуществах и недостатках двух слонов на современном материале».

На первой странице обложки английского и немецкого изданий приводятся краткие высказывания (разумеется, хвалебные) соответственно Сейравана и Хюбнера о Тиммане. А на последней странице обложки находится весьма развёрнутая аннотация книги (на всю страницу). 

В Интернете много похвальных рецензий на данную книгу. Можно сделать перевод самых лучших (опять же для аннотации и рекламы на обложке) плюс можно поискать интервью Тиммана, а также дать список всех его работ, вышедших на английском языке».

К сожалению, в итоге, я не был услышан, и ничего в данном направлении сделано не было. В том числе и в переиздании 2014 года:

Предлагаю вашему вниманию отрывок из книги.

Из главы «Сильный конь»

 

Партия № 7

Ананд - Камский

5-я партия матча претендентов, Сангинагар, 1994

Испанская партия C92

 

Среди топ-игроков с рейтингом 2700 и более понятия «неудобный соперник» практически не существует. На таком уровне обычно бывает только, что стиль одного игрока не соответствует стилю другого. Именно так случилось, когда Камскому пришлось играть против Ананда. В 1994 и 1995 годах Гата Камский громил одного сильного гроссмейстера за другим, часто без особых видимых усилий. Но с Анандом всё было не так легко. Их первый матч в рамках цикла ФИДЕ проходил в Индии. После четырёх партий казалось, что для играющего дома Ананда он превращается в лёгкую прогулку: индиец вёл с перевесом в два очка, а мог бы и в три, если бы во второй партии Камский не «соскочил с крючка» в совершенно проигранной позиции.

В определённом смысле молниеносный старт Ананда в Сангинагаре вызывал удивление, потому что время, проведённое в этом индустриальном городе, нельзя назвать для него очень лёгким. Все взоры были устремлены на Виши, и каждый возлагал на него большие надежды. В конечном счёте, это постоянное давление сказалось, и Ананд просто не смог выдержать эту ношу, она оказалась для него непосильной. Рассматриваемая нами пятая партия стала поворотной в матче.

После проигрыша третьей партии в атаке Маршалла Камский перешёл на систему Зайцева (вообще, как свидетельствует матч в Лас-Пальмасе 1995 года, он всегда играл против Ананда главные варианты  испанской партии). Ананд полностью переиграл соперника и получил позицию, о которой можно только мечтать – с великолепным конём против жалкого слона.

Казалось, что матч завершится досрочно, но затем в игре Ананда появились неточности. Он начинает играть нерешительно и даёт сопернику время выстроить почти непреодолимую линию защиты. Когда, вскоре после первого контроля, белые теряют терпение и бросаются в преждевременное наступление на королевском фланге, Камский хватается за предоставившуюся ему возможность и почти уравнивает положение.

Ананд явно был потрясён тем, что упустил выигрыш в этом поединке. В дальнейшем он проиграл две партии подряд, а затем уступил и на тай-брейке.

Данная партия не только оказала решающее влияние на исход матча, но и явилась прекрасной иллюстрацией того, что понятие «плохой слон» весьма относительно. Во время партии я полагал, что белые должны выиграть везде, пока не возникла финальная позиция. Ананд видит положение дел по-другому: после проявленной нерешительности он оценивает  свои шансы как лишь немного лучшие. Была и ещё одна пара диаметрально противоположных суждений:  Сейраван считал, что ещё за ход до конца партии позиция была выигранной, тогда как Дорфман придерживался мнения, что у чёрных «вообще нет проблем».

И как часто бывает в таких случаях, прав оказался игрок. В конце концов, он дольше и гораздо глубже изучал это положение.

1.e4 e5 2.Кf3 Кc6 3.Сb5 a6 4.Сa4 Кf6 5.0-0 Сe7 6.Лe1 b5 7.Сb3 d6

Чёрные отказываются от атаки Маршалла, но избегают и «анти-Маршалла» (возможного после 7…0-0).

8.c3 0-0 9.h3 Сb7 10.d4 Лe8 11.Кbd2 Сf8

12.Сc2

Спокойное продолжение, с его помощью белые намерены добиться небольшого пространственного перевеса.

Через шесть месяцев, во втором матче этих же соперников, Ананд с успехом применил более острое 12.а4.

12...g6 13.d5 Кb8 14.b3

Этот ход тесно связан с двумя предыдущими. Заперев центр, белые подготавливают поддержку пешки d5.

14...c6

Лучший ответ, чёрные немедленно атакуют центр белых.

15.c4 a5

Этот скромный, но неплохой ход впервые был применён в партии Карпов-Белявский (Москва, чемпионат СССР, 1983). Чёрные расширяют себе пространство на ферзевом фланге и освобождают поле для повторного вывода коня. Через много лет Карпов несколько раз применил эту идею чёрными  для решения своих дебютных проблем. Практика показала, что альтернативное 15...Сh6 (косвенно усиливая давление на центр) недостаточно для равенства ввиду ответа 16.а4, и чёрные должны отдать пространство на ферзевом фланге.

16.dxc6

Самое простое решение. Полностью снимая напряжение, белые освобождают пункт с4 для своего коня. Так же играли соперники Карпова. Сам же экс-чемпион мира избрал неспешное 16.Кf1, стремясь не раскрывать своих карт, но это не дало ему преимущества в вышеупомянутой партии с Белявским.

16...Сxc6 17.cxb5 Сxb5 18.Кc4 Кa6 19.Сg5

Типичный путь развития. Белые вступают в борьбу за важный центральный пункт d5.

19...Кb4

Развернулась стратегическая борьба за инициативу. Поле b4 не самая надёжная стоянка для чёрного коня, но с него он успевает напасть на белого слона до того, как белая ладья переместилась на с1.

20.Кe3

Именно так играл Махем против Карпова (Мадрид, 1992). Белые продолжают борьбу за поле d5. Любоевич в 1991 году дважды против Карпова избирал здесь 20.Сb1, сначала в Линаресе, а позднее на турнире в Амстердаме. Обе партии протекали одинаково до 27-го хода белых: 20.Сb1 Сxc4 (вовремя проведённый размен - как раз когда белый слон не может попасть на а4) 21.bxc4 h6 22.Сe3 (в данных обстоятельствах размен на f6 и игра на поле d5 оказываются бессмысленными, белым необходимо сохранить двух слонов) 22...Фc7 23.a3 Кa6 24.Кd2 Кc5 25.Сc2 Лeb8 26.Лb1 Фc6, и здесь Любо в Линаресе пошёл 27.f3, а в Амстердаме предпочёл 27.Фf3. Ни в одной из партий ему не удалось добиться реального преимущества (хотя он и выиграл первый поединок).

20...Сe7

Необходимо нейтрализовать связку и помешать рьяному желанию белого коня встать на d5.

21.Сxf6

Начало замечательного плана, его применил и Махем. Белые меняют обоих своих слонов на коней, полагая, что два белых коня, контролирующие важнейшие пункты, лучше двух чёрных слонов.

21...Сxf6 22.a3 Кxc2 23.Фxc2

Возникла позиция, которую следовало бы разбирать в другой главе, ведь у чёрных два слона. Однако, как мы сейчас убедимся, скорый размен одного из слонов неизбежен, так как белые кони легко оккупируют укреплённые пункты d5 и c4. Чёрным сейчас важно определить, каким именно образом будут взаимодействовать со слонами их три тяжёлые фигуры. При таких пассивных слонах и застрявших на последней линии тяжёлых фигурах нелегко найти наилучший способ дальнейшей игры.

23...Сg7

Это не решает всех позиционных проблем чёрных. На g7 слон хорошо расположен с точки зрения защиты короля, но вскоре мы увидим, что он вернётся на диагональ h4-d8. Карпов играл 23...Лe7, чтобы можно было перевести королевскую ладью на ферзевый фланг, где у белых пешечное большинство. После довольно скромного ответа на 24.Лad1 – 24...Лd7 – он временно оказался в слегка стеснённом положении, но затем ему удалось перейти от защиты к атакующей игре. Приведу партию с Махемом полностью, чтобы продемонстрировать, как плохой слон может вдруг сделаться хорошим и прекрасно способствовать проведению матовой атаки: 25.Кd5 Сg7 (так как чёрная ладья контролирует пункты с7 и е7, чёрные могут спокойно увести слона) 26.a4 Сa6 27.Кd2 Лc8 28.Кc4 Лc5 29.Фa2 Фb8 30.Лd3 Лb7 31.Кde3 Сh6 32.Кd5 Сg5 33.Лe2 h5 34.Лc2 h4 35.Лdc3 Сxc4! 36.Лxc4 Лxc4 37.bxc4 Лb1+ 38.Крh2 Лe1 39.f3 Фd8 40.Фb2 Сe3! 41.Кxe3 Фg5!!,  и белые сдались. Последние ходы белые явно делали в жесточайшем цейтноте.

24.Лad1 Фb8

Не очень красивый ход, но практически вынужденный. Для чёрных это единственный способ высвободить игру.

25.a4 Лc8 26.Фb1

С этого поля ферзь продолжает защищать пешки b и е.

26...Сa6 27.Кd2

Разница по сравнению с партией Махем-Карпов очевидна. Белые кони уже готовы занять ключевые поля, тогда как силам чёрных по-прежнему не хватает координации.

27...Лc3

Необоснованная активность. Чёрные хотят связать коня d2 защитой пешки b и установить слона на d3. Но вся эта операция оказывается лишь серьёзной потерей времени, чего чёрные не должны были себе позволять в стратегически худшей позиции. У них были другие возможности:

A) 27...h5. Ананд рекомендует этот ход в «Шахматном информаторе», не приводя никаких вариантов. Я так и не понял его идеи. После 28.Кdc4 чёрным будет очень трудно защитить обе пешки (а и d). Им придётся отдать белопольного слона, но тогда после 28...Сxc4 29.Кxc4 Лa6 30.Лd5 белые, как и в партии, будут контролировать всю доску.

B) 27...Сh6. Указано Дорфманом в Europe Echecs и Сейраваном в Inside Chess. Чёрные намерены создать максимальное давление на центр. Полагаю, что это единственный шанс чёрных получить приемлемую позицию. Их главная цель – размен, но не белопольного слона, а чернопольного, чтобы остаться с хорошим слоном. Важно, что на 28.Кdc4 есть 28...Сxe3. И хотя после 29.Кxe3 Лc5 белые имеют небольшой, но устойчивый перевес, у чёрных нет причин для отчаяния.

28.Кd5 Сd3 29.Фa1

Ферзь занимает позицию в углу доски, чтобы избежать потери темпа после появления чёрной ладьи на с2.

29...Лc2 30.Лe3

Просто и сильно. Прежде всего, белые оттесняют белопольного слона противника.

30...Сa6 31.Лc3

А теперь чёрные вынуждены разменять свою единственную активно расположенную фигуру.

31...Лxc3 32.Фxc3

Если взять последние несколько ходов, то мы увидим, что белые многого добились. Ферзь и особенно конь на d5 доминируют на доске, чёрные же всё еще пытаются наладить взаимодействие своих фигур.

32...Сh6

Слишком поздно, но ничего лучше у чёрных нет. Они должны перевести слона на защиту слабостей через поле g5.

33.Кc4

Пешка а неуязвима: на 33.Фxa5?? последует 33...Сe2.

33...Сxc4

Печальная необходимость. Чёрным приходится отдать хорошего слона, чтобы снизить давление, оказываемое на их позицию белыми конями.

34.Фxc4

На первый взгляд, белые добились идеального положения: белый конь властвует на доске, у чёрных слабая пешка d и плохой слон. Такого рода позиции иногда возникают в сицилианской защите, когда чёрные играют крайне неудачно. Однако, как мы увидим, лёгкого пути к победе у белых нет.

34...Сg5

Слон направляется на d8, откуда будет контролировать поля вторжения белого коня в лагерь чёрных.

35.Лd3

Этим шаблонным ходом белые выпускают большую часть преимущества. Как указывает Ананд, манёвр конём 35.Кc7! Лa7 36.Кb5 давал им решающий перевес.

Здесь у чёрных есть два способа защиты пешки d, но ни один не помогает. Например:

A) 36...Лd7 37.Фc6 Лd8 38.Лxd6, и у белых здоровая лишняя пешка. Может показаться, что 38...Лc8 даёт чёрным определённую контригру, но это иллюзорное ощущение: после 39.Фd5 Лc1+ 40.Крh2 белые фигуры занимают очень сильные позиции в центре.

B) 36...Лa6 37.Фd5 Сe7 38.Лc1, и здесь Ананд делает вывод, что белые выигрывают. Действительно, они контролируют почти всю доску. Угрожает вторжение на с7, а если чёрные помешают ему путём 38...Лa7, то белые сыграют 39.Лc6 с чрезвычайно неприятной угрозой 40.Фc4.

Перевод коня на b5 – типичный приём борьбы против отсталой или изолированной пешки.

В данном положении у этого перевода есть ещё один плюс: перекрывается полуоткрытая линия b, и чёрные теряют последние возможности для контригры.

35...Фb7

Отличный ход, который наконец-то налаживает координацию чёрных фигур. Ананд оценивает возникшую после этого хода позицию как лишь немного лучшую у белых. Оценка неожиданная, но дальнейший ход поединка более или менее подтверждает  её правильность.

36.Лc3 Лb8 37.Фd3 Крg7

Ещё один важный оборонительный ход. На очевидное 37...Сd8 белые играли бы 38.Лc4!, пользуясь тем, что пешку b брать нельзя. Тогда на  38...Крg7 уже сильно 39.b4.

38.g3

Интересный момент. Пока чёрный слон не попал на d8, некоторую опасность представлял ход 38.b4. Идея в том, чтобы на 38...axb4 ответить 39.Лc7. Но эта прямолинейная попытка сокрушить оборону соперника быстро отбивается, так как после 39...Фa8 40.Фf3 чёрные играют просто 40...Лf8, а более тонкое на вид 40.Фb3 ничего не даёт ввиду ответа 40...Фa5! 41.Кb6 d5!, и чёрным не на что жаловаться.

38...Сd8

Чёрные достаточно обезопасили своё положение от прямой атаки белых, и белым крайне трудно теперь добиться чего-то существенного. Главный козырь чёрных – давление по полуоткрытой вертикали b: белая ладья связана защитой пешки b, поэтому белые не могут менять ферзей до тех пор, пока эта пешка не будет разменяна на чёрную пешку a или d.

Ситуация была бы совершенно другой, если бы белая пешка всё еще стояла на а3. В этом случае белые двинули бы вперёд пешку b, и она бы оказалась под весьма удобной защитой коня. Тяжёлые фигуры белых тогда были бы свободны для атакующих действий.

39.Фf3 Фd7 40.Крg2

Не вынуждало размена ферзей 40.Фg4, так как чёрные могли ответить 40...Фe6.

40...h5

Чёрные сделали последний перед контролем ход, и он определённо оказался неплохим. Чёрные захватывают больше пространства на королевском фланге.

41.Лc4 Фb7 42.Лc3

Критический момент. Белые уводят ладью, признавая, что не могут решить, что делать дальше. Дорфман в Europe Echecs объясняет этот ход по-другому: по его мнению, Ананд уже принял решение делать ничью. Это предположение было бы правильным, если бы у белых были другие возможности, сулящие больше шансов на успех. Но я таковых не вижу, смотрите сами:

A) 42.b4 axb4 43.Лxb4 Фxb4! 44.Кxb4 Лxb4, и белые не могут выиграть. На 45.Фa3 имеется сильное возражение 45...Сa5.

B) 42.h4. Предложено Дорфманом. Белые отдают пешку b, в надежде использовать малоподвижность чёрного слона в эндшпиле. Дорфман приводит вариант 42...Фxb3 43.Фxb3 Лxb3 44.Лc8 Сf6 45.Лc6. К последнему ходу он ставит восклицательный знак, но не делает никаких выводов. Не думаю, что чёрным есть чего  бояться после 45...Лb8 46.Лxd6 Сd8. Их позиция стеснена, но я не вижу, как белые могут это использовать. На мой взгляд, 45.Лa8 является более серьёзной попыткой игры на победу, чем 45.Лc6. Белые оставляют в покое слабую пешку d и образуют проходную, которая может стать очень опасной. Чтобы не проиграть, чёрным необходимо как можно скорее активизировать слона. Это достигается с помощью 45...g5. После 46.hxg5 Сxg5 47.Лxa5 Лa3 48.Лa6 Сd2 чёрные как раз успевают удержать равновесие. Они угрожают перевести слона через с3 на d4, справедливо не опасаясь возможного после размена на с3 ладейного окончания.

42...Фd7 43.Фe2 Сb6 44.Фd2 Сd8 45.Фc2 Фb7 46.Фd3 Сb6 47.Фf3

Снова заставляя слона отступить.

47...Сd8 48.g4

Белые, наконец, решаются перейти к активным действиям. Дорфман сопровождает этот ход вопросительным знаком и полагает, что белым следовало выжидать и дальше. Действительно, сделанный ход не приносит желаемого эффекта, но вопросительный знак представляется слишком строгой оценкой, поскольку ещё большой вопрос, как белые могли иначе добиться чего-либо. Большего, чем в варианте B в примечаниях к 42-му ходу белых, у них нет. Ходом в партии белые расширяют пространство для возможной атаки на королевском фланге, но при этом ослабляют позицию и своего короля. Камский находит эффективный способ это использовать.

48...hxg4 49.hxg4

49...Лc8!

Отличное решение. До сих пор чёрные меньше всего думали о размене ладей, но 48-й ход белых серьёзно изменил положение. Теперь поля g5 и h4 стали доступны чёрному слону, что даёт им определённые шансы на атаку белого короля. Дело в том, что при наличии ладей на доске эти шансы весьма призрачны, ведь чёрный слон должен прикрывать пункт с7. Поэтому чёрным выгодно теперь разменяться ладьями. То, что белые при этом смогут образовать проходную, не имеет большого значения.

50.Фe3 Лxc3 51.Фxc3 Фa6

Активный ход. Теперь на 52.b4 последует 52...axb4 53.Фxb4 Фe2.

52.Фc2 Фa7 53.Фd2 Фb7

54.Фd3

После этого хода белые предложили ничью, на которую чёрные с радостью согласились.

Внезапное завершение длительной позиционной войны, которая могла продолжаться ещё долго. Сейраван ставит к последнему ходу белых вопросительный знак и утверждает, что 54.b4 axb4 55.Фxb4 давало белым выигранную позицию. Дорфман даже не упоминает 54.b4, и высказывает мнение, что чёрным не о чем будет беспокоиться, если на ход в партии они ответят просто 54...Фc8.

Кто из них прав?

Позвольте мне для начала заметить, что единственным шансом белых является продвижение  b3-b4, и в этом смысле 54.b4 – это критическое продолжение. Однако, этот ход приводит к форсированному варианту 54.b4 axb4 55.Фxb4 Фc8!, в котором белые не могут защитить пешку g естественным образом, т.е. ферзём. Защитный же ход 56.f3 слишком ослабляет позицию, значит, остаются 56.Кe3 и 56.Крf3. На первый ход последует ответ 56...Сg5, а на второй 56...Фc1, и если  57.Кe3, то снова 57...Сg5.

Поэтому ничья неизбежна, например: 58.Фxd6 Сxe3 59.Фxe5+ Крh7,  и после взятия на е3 чёрные объявляют вечный шах. Это означает, что поверхностная оценка Сейравана совершенно неверна.

Остаётся выяснить, действительно ли чёрным «не о чем будет беспокоиться» после хода в партии, как заявляет Дорфман. Думаю, что это тоже не так. Каким бы крошечным оно ни было, но небольшое преимущество белые имеют. Кроме b3-b4, они могут, к примеру, перевести коня на с4. Думаю, что такой игрок, как Карпов, выжал бы всё до последней капли из этой позиции.

 

Но я могу понять решение Ананда. В 1991 году я тоже вёл в матче с Корчным с перевесом в два очка, когда в седьмой партии также предложил ничью в лучшей, но не выигранной позиции. Иногда бывает важнее сохранить силы. Единственное отличие в том, что я тот матч выиграл, тогда как Ананд имел большое несчастье свой проиграть. 

Подробности

Просмотров: 1606

Подробности

Просмотров: 2204

Работа над переводом книги Кмоха о Рубинштейне велась осенью 2008 года. Изначально данное произведение было написано на немецком языке. Вот что я писал в файле, предпосланном тексту перевода: «…очень многое устарело или просто неверно – см. книгу Мурахвери и Разуваева «Акиба Рубинштейн» (так что книга нуждается, на мой взгляд, в серьёзном специальном редактировании). Оценки Кмоха нередко расходятся с оценками Разуваева. А ведь есть ещё новые оценки Марина! Диаграммы в американском издании далеко не всегда находятся там, где стоило бы их помещать – часто ими отмечены не самые интересные моменты партий. Я бы поместил некоторые диаграммы в других местах. В турнирные и матчевые результаты Рубинштейна внёс дополнения и изменения, согласно изданиям «Шахматы.Энциклопедический словарь» (М., Советская энциклопедия, 1990 г.),  Glatman – AkibaRubinstein´s ChessAcademy (М, 1992) и Разуваев, Мурахвери «Акиба Рубинштейн» (М, ФиС, 1980).»

 Немного об истории создания этой книги

Книга впервые вышла в 1933 г. в Вене на немецком языке, как раз когда Рубинштейн оставил шахматы (1932 г.). Её автор (хорошо известный у нас благодаря двум изданным ещё в 1934 году в СССР книгам «Защита в шахматной партии» и «Международный турнир в Бледе») австрийский мастер Ганс Кмох был большим поклонником Акибы Рубинштейна. Вот слова Кмоха из журнала Wiener Schachzeitung: «Рубинштейна, некогда восхищавшего своим пониманием игры, сломила душевная болезнь». Полное название книги в переводе на русский: «Ганс Кмох – Рубинштейн побеждает! 100 блестящих партий великого художника шахмат (H.Kmoch: Rubinsteingewinnt! 100 Glanzpartien den grossen Schachkünstlers). 4 немецкое издание (репринт) вышло в 1999 году в издательстве Olms. В 1941 году американский юрист,  конгрессмен и автор книг на шахматную тему Барни Фрэнк Винкельман выполнил перевод на английский, и было опубликовано американское издание, уже под названием «Шахматные шедевры Рубинштейна – 100 избранных партий (Rubinstein Chess Masterpieces. 100 selected games.Translated by Barnie F. Winkelman.Annotated by Hans Kmoch).Публикация состоялась благодаря усилиям работников американского шахматного журнала «Chess Review», главным редактором которого был весьма энергичный И.Горовиц.

Перевод на русский делался с американского издания.

 Список литературы о Рубинштейне

 1) H.Kmoch - Rubinstein gewinnt! 100 Glanzpartien den grossenSchachkünstlers, Wien 1933

Американское издание: Rubinstein Chess Masterpieces. 100 selected games. Translated by Barnie F. Winkelman.Annotated by Hans Kmoch, New York, 1941.

2) H.Wenz - Akiba Rubinstein. EinLebenfür das Schach, Berlin 1966

3) Ю.Разуваев, В.Мурахвери - Акиба Рубинштейн, Москва, 1980.

4) K.Pytel - AkibaRubinstein, czyliosztucerozgrywaniakońcówek, Warschau 1987.

5) Glatman – Akiba Rubinstein´s Chess Academy (М, 1992)

6) J.Donaldson und N.Minev - Akiba Rubinstein: Uncrowned King, Seattle 1994.

7) J.Donaldson und N.Minev - Akiba Rubinstein: The Later Years, Seattle 1995.

 

Предлагаю вниманию читателей предисловие из книги, представляющее собой краткую художественную биографию Рубинштейна.

 

АКИБА РУБИНШТЕЙН (1882-1961)

Насыщенная и трагическая жизнь гениального шахматиста

 

Из мрачных глубин средневековья пришёл Акиба Рубинштейн в шахматный мир. Тёмные и нищенские еврейские кварталы (гетто) российской Польши были тем Вифлеемом, где зажглась искра его жизни. Рубинштейн родился 12 декабря 1882 года в местечке Стависки, близ Ломжи. Предки великого шахматиста поколениями были раввинами, вся их жизнь была связана с древними еврейскими текстами, и все они были приучены к физическим лишениям и напряжённой работе ума.

В доме родителей Акибы было и то, и другое: высокий интеллект и жесточайшая бедность. За несколько недель до рождения Рубинштейна умер его отец, и на руках у матери осталось ещё двенадцать детей. Акибу отправили в дом бабушки и дедушки, которые и занялись его воспитанием. Воспитание это отличалось необычайной строгостью. Ведь мальчик должен был изучить древнееврейский язык и стать преподавателем Талмуда, точно так же, как до него это сделали отец и дед.

Образование Рубинштейн действительно получал сначала в хедере -  начальной школе еврейской общины, а затем в иешиве – высшем религиозном учебном заведении. Там предписывалось говорить на иврите и идише, Рубинштейн же не горел особым желанием изучать эти языки. Внешне он соблюдал всё, что от него требовалось, но внутренняя его жизнь оставалась пустой. В гетто он был не более, чем орнаментом.

            Именно тогда в его жизнь и вошли шахматы.    Однажды в иешиве ему посчастливилось увидеть, как два ученика играют в эту игру. Акиба был покорён, и с этого момента шахматы стали главной направляющей страстью его жизни. В тот момент Рубинштейну было уже 16 лет. Почти сразу он где-то достал единственную доступную на иврите книгу – «Руководство к шахматной игре» ("Sechok Haschach", 1880 – Прим. переводчика) И.Л. Зосница. И как губка впитал всё содержание этого труда. Штудирование Торы и изучение Талмуда исчезли как во сне – остались только шахматы.

             Его страсть не осталась незамеченной в доме, и родственники были не в восторге. Они прокляли дьявольскую игру, в дебрях которой заплутал их мальчик. Мать каждый день молила Господа, чтобы он вернул её заблудшего сына на путь праведный. Но Рубинштейн уже был потерян для Бога; он отдался демонической страсти, которая и определила его трагическую судьбу, и с которой он уже больше никогда не расставался. Рубинштейн отказался от скучного существования в гетто и сомнительной известности в узком кругу и вступил на путь, ведущий к осуществлению честолюбивых помыслов и всемирной славе.             

            В 19 лет Акибе стало известно, что относительно недалеко от Стависки, в городе Лодзь, живёт настоящий шахматный мастер. Им оказался Георг Сальве. Он становился чемпионом России и сражался в поединках с самим Чигориным. Рубинштейн тотчас же отправился в Лодзь. Там он на первых порах с большим трудом добывал себе средства к существованию, но уже совсем скоро шахматы позволят ему зарабатывать на жизнь. Сначала он играл с теми, кому Сальве давал в качестве форы ладью, но даже с этими дилетантами Рубинштейн справиться не мог. Всем было ясно, что парень из гетто не рождён для игры в шахматы.

            Никто не верил в способности Рубинштейна, кроме него самого. Акиба вернулся в родной городок и на несколько месяцев совершенно исчез из виду. Но в один прекрасный день он неожиданно снова объявился в Лодзи, вошёл в шахматный клуб, направился прямо к столику, за которым сражался Сальве и вызвал того на поединок.  

            Сальве снисходительно улыбнулся, а стоящие вокруг любители не могли удержаться от насмешек. Рубинштейн, однако, сел напротив мастера и одержал победу в первой же партии! Поднялась невообразимая суматоха! Тут же было решено организовать целый матч между Сальве и Рубинштейном. Так и было сделано. Поединок не принёс перевеса ни одному из игроков – ничья  5:5. Потом был сыгран второй матч, и в нём победу уже одержал Рубинштейн – 5:3. Прежний чемпион был сброшен с трона, и на его место водружён мечтательный юноша из польского захолустья.

            Через год Рубинштейн отправился на Всероссийский турнир в Киев, где завоевал 5-й приз. В 1905 году он вышел на международную арену: в рамках Германского шахматного конгресса в Бармене он добился признания, выиграв побочный турнир вместе с Дурасом, и завоевал звание мастера. Менее чем за 4 года Рубинштейн из новичка, которому в фору дают ладью, превратился в настоящего шахматного гиганта.

            С этого момента начинается захватывающий путь Рубинштейна от одного триумфа к другому. На турнире в Остенде (1906) он был третьим среди 36 участников. Только Шлехтер и Мароци оказались впереди, тогда как такие фигуры, как Бернштейн, Тейхман, Маршалл, Яновский и др. новый талант из России сумел опередить.

            В самом начале 1907 года Рубинштейн сумел подняться на самый верх и в борьбе с мастерами. В Остенде он разделил первый приз с Бернштейном среди 28 соискателей. В Карлсбаде он уже был единолично первым, и этой победой было прервано победное шествие так называемой «ласкеровской плеяды» (т.е. игроков одного поколения с Ласкером), длившееся с 1890 года. Сам Рубинштейн стал олицетворением нового поколения игроков, к которому относятся Капабланка, Нимцович, Шпильман, Тартаковер, Видмар и другие шахматисты новой эпохи в шахматах.

            На турнире в Санкт-Петербурге 1909 года Рубинштейн уже продемонстрировал, что ни в чём не уступает чемпиону мира Эмануилу  Ласкеру, которого он победил в личной встрече. До самого последнего тура он шёл вровень с Ласкером и в конечном счёте разделил с ним первый приз.

            Но по-настоящему триумфальным для Рубинштейна стал 1912 год. За 12 месяцев он взял 5 первых призов в международных турнирах: Сан-Себастьян, Пьештяни, Бреслау, Варшава и Вильно. Подобное за всю богатейшую историю шахмат не удавалось ещё никому, ни до этого, ни после.         

Но в этом же году у Рубинштейна появились и первые признаки помутнения рассудка. Тем не менее, его достижение было выдающимся, и всему миру стало ясно, что Рубинштейн будет следующим чемпионом мира.  Это общее убеждение не смог поколебать даже неожиданный провал на турнире в Санкт-Петербурге 1914 года, первая значимая неудача Рубинштейна. Грандиозный матч за звание чемпиона мира между Ласкером и Рубинштейном должен был состояться весной 1914 года. Шахматный мир с большим интересом ожидал этого события. Но разразилась война…

            Среди миллионов тех, кто пострадал от разрушений первой мировой, был и гений шахмат Акиба Рубинштейн. Послевоенный Рубинштейн совершенно не похож на того торжествующего героя, которым был Акиба ещё в 1914 году, когда должен был вступить в схватку с Ласкером за шахматный трон. Чувствительная натура Рубинштейна ещё до войны, во время его крупных успехов, давала о себе знать, а разрушения и трудности военных лет оказались для неё непереносимы. Рубинштейн утратил ту внутреннюю душевную гармонию, которая так необходима для полноценной деятельности подлинного художника шахмат.

            Правда, и в последующие 15 лет у Рубинштейна было достаточно успехов в турнирах и немало первых призов. Удалось ему сыграть и множество поединков, вошедших в сокровищницу мирового шахматного искусства. Но было утеряно самое главное – внутреннее чувство превосходства, огромной уверенности в себе, своих силах и возможностях, а ведь это совершенно необходимо для того, чтобы стать чемпионом мира. В действительности Рубинштейн даже страдал от комплекса неполноценности, собственная игра казалась ему поверхностной, он чувствовал себя чужим на крупных турнирах: ему казалось, что он недостоин играть на таком уровне. 

            Всегда заметные у него скромность и застенчивость теперь стали настоящим наваждением, доходили до уровня умственного расстройства. Не подлежит, однако, сомнению, что если бы он смог справиться с собой и достигнуть определённого удовлетворения от своей игры, уверенности и душевного спокойствия, отличавших его игру в молодые годы, то вновь оказался бы среди претендентов на шахматный трон, несмотря на свой уже солидный возраст.

            Совершенно очевидно и то, что вклад Рубинштейна в современное состояние шахматной теории  неизмеримо больше, чем у любого другого мастера со времён Стейница (текст написан в 1941 году – прим. переводчика). Именно ему принадлежит больше всего дебютных новинок, им введено больше всего актуальных и по сей день дебютных систем. Ставшая уже стандартной защита в испанской партии – Сe7, d7-d6, b7-b5, c7-c5 и т.д. обязана своим появлением гению Рубинштейна. В дебюте четырёх коней как система 4…Кd4 (контратака Маршалла-Рубинштейна – прим. переводчика) (ведущая к ничьей), так и манёвр Фd8-e7 и Кc6-d8 были разработаны им, и они настолько усилили игру чёрных, что этот дебют практически перестал применяться на серьёзных соревнованиях. В ферзевом гамбите Рубинштейн довёл до совершенства игру белых в защите Тарраша (3…с5), применив фланговое развитие королевского слона (система Шлехтера-Рубинштейна – прим. переводчика), и тем самым на многие годы отправил весь этот вариант в архив. Особенно показательны его блестящие и громкие победы в этой защите над Ласкером (1909) и Капабланкой (1911).

            На закате карьеры Рубинштейн разрабатывал и вводил новые атаки и защиты в большинстве (!) новых «гипермодернистских» дебютов. В ответ на 3…Сg4 в дебюте ферзевых пешек особого внимания заслуживает его простое развитие е2-е3 и Ке2. Менее известен его вариант с жертвой в контргамбите Блюменфельда (Волжском гамбите – прим. переводчика). В партии с Томасом он дал классический образец трактовки белыми ферзевого фианкетто в ферзевом гамбите, где его пешечная фаланга полностью контролировала пункт с5, что и позволило одержать сокрушительную победу. По моему мнению, его ход 2…Кf6 – один из лучших ресурсов за чёрных в сицилианской защите.

            В шахматах Рубинштейн был первооткрывателем и разработчиком новых способов игры. Он не был доволен победой в партии, если воспользовался промахом соперника, или если поймал того в ловушку, придуманную другими. Он видел себя художником, и, начиная очередной поединок, каждый раз стремился добавить что-то новое в шахматную сокровищницу.

            Именно поэтому его победы представляют собой наиболее ценную коллекцию партий, когда-либо созданную мастером. Переходя от одной партии к другой, мы каждый раз изумляемся высочайшей стратегической глубине этих шедевров, его превосходству над теми, кого мы привыкли причислять к когорте чемпионов. С художественной точки зрения, лишь партии Капабланки как совершенные творения могут представлять большую ценность. Но Капабланка строил свою игру, в основном опираясь на достижения других и добавляя свои невероятно точные, отмеченные глубоким талантом, последние штрихи. Его дар заключался в том, что он гениально умел отбирать всю поступавшую шахматную информацию. Рубинштейн же сам являлся творцом идей, и его ходы отмечены печатью его личности.

            Что касается Ласкера, то о нём правильно говорят, что делая первый ход, он уже думает б эндшпиле. Но всё же главная сила Ласкера заключалась в умении вести сложную борьбу в миттельшпиле, и он мало что дал в области дебютов, довольствуясь лучшими, но уже проторёнными тропами и предоставив поиск новых путей более любопытным и рискованным  игрокам.

            О Рубинштейне необходимо также сказать, что он величайший специалист по игре в окончаниях, его игра в этой стадии партии, вероятно, более совершенна, чем у какого-либо другого мастера. В самом деле, его игра произвела настолько сильное впечатление на автора книги Ганса Кмоха, что в коротком разговоре с Ройбном Файном он высказал мысль, что по мастерству польский мастер стоит, по меньшей мере, на одном уровне с Капабланкой. Файн не только согласился с такой оценкой, но и высказал убеждение, что Рубинштейн должен занимать самую верхнюю строчку в списке наиболее искусных шахматистов.

            Откуда же тогда такая разница между талантом и достижениями Рубинштейна в последние годы? На этот счёт доктор Ханнак (автор жизнеописания Эмануила  Ласкера – прим. переводчика) в предисловии к оригинальному изданию этой книги на немецком языке пишет следующее: «Характер Рубинштейна слишком благороден для грубой и беспорядочной жизни. Его коллеги прекрасно осведомлены о том, как внимательно он относится к другим. Он был настолько щепетилен, что старался не мешать противнику размышлять над ходом, и удалялся от доски, как только делал свой ход, возвращался же только, когда соперник уже совершил ответный ход (это правило Рубинштейн соблюдал неукоснительно). Естественно, из-за этого Рубинштейн терял много времени, страдал и его собственный мыслительный процесс. Многие неожиданные проигрыши, несомненно, объясняются именно этим фактором».

            Рубинштейн - это Спиноза в шахматах. Он выстраивал свои кристально ясные, математически выверенные положения изящно, легко, одновременно соблюдая высочайшую строгость исполнения. В его партиях заметны трепетное отношение и боль подлинного художника, создателя, несмотря на то, что все они подвергались жесточайшей оценке холодной логикой его ума. Партии Рубинштейна напоминают грандиозную симфонию, которая течёт ровно и величественно, но где-то глубоко в ней всё же слышны звуки надвигающейся бури. Время от времени из этого прочного и мощного здания вырываются дикие неуправляемые нотки, тогда появляются такие партии, как незабываемый поединок с Ротлеви. Но даже в самых своих стремительных атаках Рубинштейн демонстрирует высочайшее мастерство – вспомните жертву ферзя в партии с Дурасом (1908) – не для того, чтобы ошеломить противника, а чтобы выиграть пешку и через 25 ходов при помощи отточенной техники довести это микроскопическое преимущество до победы.

            Главная особенность игры Рубинштейна – необычайная стратегическая глубина. Именно она и сделала его великим. Он никогда не играл поверхностно, не исполнял дешёвые тактические трюки, внешняя мишура его не прельщала. Он всегда старался не просто победить, а создать «произведение искусства». Он никогда не играл на результат и не стремился напрямую использовать слабые стороны в игре партнёра. Рубинштейн всегда исходил из позиции и пытался найти лучшее продолжение.

 Б.Ф.Винкельман

 Филадельфия, 1941